Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. «Киберпартизаны» опубликовали уточненные данные смертности от коронавируса в Беларуси. Цифра пугает
  2. Лукашенко снова не участвует в дебатах кандидатов в президенты. Все из-за его первого раза в 1994-м — рассказываем, что тогда случилось
  3. Эксперты: Российские добровольческие отряды, чтобы увеличить численность, вербуют женщин на войну в Украину
  4. Лукашенко подписал указ о повышении пенсий. Какой будет прибавка
  5. Курс доллара может удивить к инаугурации нового президента США: прогноз по валютам
  6. Чиновники в январе ввели изменение для выезжающих за границу, а теперь — еще одно
  7. МИД подтвердил смерть беларуса в Анталье
  8. «Увидев, как горит жена, он перерезал горло своим детям, а затем и себе». Рассказываем о самом кровавом лесном пожаре в мировой истории
  9. «Самый главный троечник здесь вы». Гайдукевич и Канопацкая повздорили на предвыборных дебатах
  10. Лукашенко заявил, что Северная Корея направила Минску предложение об организации встреч на высшем уровне. Сестра Ким Чен Ына ответила
  11. BELPOL раскрыл схемы, как Беларусь зарабатывает на производстве деталей для российских снарядов, — рассказываем
  12. «Красно-коричневый, пропагандист диктатора». Азаренок рассказал, почему ему не жмут руку коллеги


Максима (имя изменено), как и многих белорусов, осудили за участие в протестах по фото с митинга, найденному в телефоне. Он получил «домашнюю химию» и остался в Беларуси. Максим рассказал блогу «Шуфлядка» о том, чего ему больше всего хотелось в СИЗО и почему он хорошо отзывается о сотрудниках милиции и СК, с которыми пересекся при задержании, в изоляторах и на свободе. «Медиазона» перепечатала этот текст.

Снимок носит иллюстративный характер. Фото: TUT.BY

«Фото не удалял — относился к этому легкомысленно»

Максима задержали в 2022 году по административному делу, нашли в телефоне фото с протестов, возбудили уголовное дело, поместили в СИЗО.

— На тот момент я не подозревал, что это [фото] прямо уголовка и настолько все может закрутиться. Немножко наказание несоизмеримо с проступком, — говорит Максим.

Фотографии с протестов Максим специально не удалял. Он говорит, что «слишком легкомысленно к этому относился».

— Я считал, что все эти события прошли. Если бы я был каким-то зачинщиком, агрессивным… Как по мне, могли наказать зачинщиков, агрессивного кого-то. А простых участников, которые вышли выразить свое мнение, — это просто перебор, — объясняет Максим.

На Окрестина он провел 15 суток административного ареста, а после попал в следственный изолятор — по уголовному делу об участии в митингах.

«Следователь тоже человек»

Отношение к себе со стороны милиции и следователей осужденный называет адекватным. Например, в ГУБОПиК сотрудники разговаривали с ним «без агрессии». Они расспрашивали о позиции Максима и высказывали свою, показывали ему видео с протестов. Он считает, что все они просто выполняют свою работу.

— Вот есть доказательства все. Был? Был. Когда еще был, есть какие-то фотографии? Нет, нету. Для них это к 2022 году стало рутиной — скучно и неинтересно.

В СИЗО Максиму хотелось узнавать больше новостей со свободы. Тогда уже шла полномасштабная война в Украине, поэтому он расспрашивал новых соседей в том числе о происходящем на фронте. Среди его сокамерников были и обвиняемые в незаконном обороте наркотиков.

— Что там вообще происходит в мире? Что на войне в Украине? Доллар растет? Цены растут, падают? А человек говорит: «Я ничего не знаю». Я спрашиваю: «Сколько молоко стоит?» Я не знаю, говорит. Ты в магазин ходишь? «Я ничего не знаю. Я знаю, сколько наркотики стоят, мне кайфово».

Новости он узнавал в том числе от адвоката, сокамерников, которым давали свидания с близкими, и даже следователя. Максим говорит, что тот мог рассказать о «человеческих вещах».

— Понятно, что не все расскажет, но хотя бы банально мог сказать: «На улице сейчас хорошо, доллар столько-то». Особенно когда ты сидишь в подвале, блин, из которого не видно даже солнышко. Не то, что солнышко, вообще ничего не видно. Отверстие с палец размером в диаметре, блин. Но все мы люди. И следователь тоже человек. По крайней мере у меня был нормальный человек.

Максим рассказывает, что один из его сокамерников-политзаключенных ел только ту еду, которую давали в СИЗО. От угощений из передач, которыми делились другие заключенные, он отказывался. «Надо готовить себя к колонии», — объяснял он.

— Там люди сидят, которые четко себя готовят, что пять лет придется «крепануть» в колонии, — продолжает Максим.

«Домашняя химия» — не страшно

Суд прошел у Максима «стандартно»: прокурор запросил срок, судья назначил ровно такой же. Белорус получил «домашнюю химию».

Согласно условиям такого наказания, Максим должен был устроиться на работу. По многим вакансиям ему отказывали из-за приговора. Позже удалось устроиться в небольшую компанию простым работником. Инспектор уголовно-исполнительной инспекции, которого закрепили за Максимом, разрешил ему несколько раз в неделю ходить на образовательные курсы.

Белорус говорит, что самое сложно на «домашней химии» — это то, что нельзя съездить в гости к друзьям, родственникам, путешествовать. То, что приходится сидеть дома на выходных и вечером, не доставляет ему неудобств.

— «Домашняя химия» страшна для людей, которые воришки, пьяницы и хулиганы, которым нечего делать, которые домой не хотят идти, потому что там у них семья. А им интересно где-то под забором попить «чернила». Вот для них «домашняя химия» — это очень строгое наказание, потому что друзья под тем же забором продолжают «чернить», а ему нельзя.